Репортаж с борта МКС Павла Виноградова и Федора Юрчихина «Как я стал космонавтом»
Восьмой сюжет из рубрики «Космическое образование. Космонавты объясняют и рассказывают» – репортаж с борта МКС Павла Виноградова и Федора Юрчихина «Как я стал космонавтом».
Вопрос 1.Павел Владимирович, Федор Николаевич, как так получилось, что родившись на противоположных концах Советского Союза (в городе Магадан - на северо-востоке страны, в городе Батуми Грузинской ССР - на юго-западе страны) вы, не сговариваясь, поступили в Московский авиационный институт на факультет «Летательные аппараты». Почему именно МАИ, почему факультет «Летательные аппараты»?
Виноградов П.В.: Я, честно говоря, не знаю, как так получилось, что мы с Федором Николаевичем родились в разных концах нашей страны. Надо спросить наших родителей, но то, что мы попали в один институт, на один факультет, начали заниматься одним делом, наверное, говорит о том, что без разницы, где родились люди, где они выросли. Важно стремление, важно желание работать в какой-то области. Для меня это был совершенно осознанный шаг. Я не представлял никакой другой специальности, никакого другого института кроме Московского авиационного института, где я получил свою профессию, любимую, единственную на всю жизнь.
Юрчихин Ф.Н.: Я абсолютно согласен с Павлом, потому что я такой же счастливый мальчишка своего детства, осуществивший свою мечту. Сколько я себя помню, столько родители всегда говорили об этой профессии. Мы родились в то время, когда во дворах играли в космонавтов, каждый победивший, наверное, был Гагариным. И это определяло всё. Мы знали наперечет каждого космонавта. Любимой заставкой в кинотеатрах были новости о космосе. Ну, мультфильмы для детей – это безусловно, а потом новости о космосе. Мы всегда смотрели на ракеты, на космонавтов, на героев. Хотя в первом классе я помню, когда учительница спросила меня, кем хочешь быть, я сказал вратарем. Она объяснила, что «вратарь – это все-таки спорт, а я о профессии», а о профессии – тогда космонавтом. Ну, а дальше - изучение биографий космонавтов: кто из них окончил военное училище, кто - гражданский космонавт. Я понял для себя только одно, что я хочу посвятить жизнь космонавтике, но никак не авиации. Отсюда осознанный выбор. Сколько космонавтов окончили МВТУ? Сколько МАИ? МАИ окончили больше, значит шансов стать космонавтом, окончив Московский авиационный институт, было больше. Дальше изучение факультетов: самолето-вертолетостроения - явно не то, а вот факультет, который назывался «Летательные аппараты», ну, явно он не выпускал дирижабли. Поэтому выбор был абсолютно осознанный, может быть, по-юношески. Я всегда говорю: «не бойтесь ставить перед собой высокие цели, обязательно ставьте именно высокие цели и стремитесь к ним». Наша с Павлом судьба, наверное, яркий этому пример. Спасибо.
Вопрос 2.Почему Вы после окончания МАИ поступили в НПО «Энергия», ныне Ракетно-космическая корпорация «Энергия» им. С.П. Королева? Это был осознанный выбор? Легко ли было попасть на распределение в РКК «Энергия»?
Виноградов П.В.: После окончания Московского авиационного института я не сразу пришел работать в НПО «Энергия», которое сейчас называется «Ракетно-космическая корпорация «Энергия» имени С.П. Королева». Я шесть лет проработал в МАИ, занимался научными исследованиями, теорией, но все-таки желание посвятить себя практической космонавтике пересилило. Поэтому через шесть лет преподавания в институте я пришел на РКК «Энергия», пришел уже как сформировавшийся инженер и с удовольствием занялся теми задачами, теми проблемами, которые тогда стояли в 1983 году перед нашей космонавтикой.
Юрчихин Ф.Н.: Так получилось, что мне, по сравнению с Павлом, наверное, больше повезло, практически сразу после окончания института я попал в РКК «Энергия», тогда НПО «Энергия». Мне повезло много раз на этом пути. Я как иногородний студент был распределен в город Нововятск Кировской области. Посмотрев мою дипломную работу, зная мое стремление, мою мечту стать космонавтом, преподаватели помогли мне. И путем сложного бюрократического перераспределения, после защиты диплома, я сразу же попал на РКК «Энергия». Сразу же попал в главную оперативную группу управления, ЦУП, и, долгие годы, работая в ЦУПе, именно в ЦУПе, меня еще больше укрепили в моей мечте, понимая, что «да, я смогу». Я благодарен нашей фирме (РКК «Энергия, – ред.), по-другому я не могу сказать, за то, что я в ней сформировался как инженер, в первую очередь, как сотрудник предприятия. Фирма имени С.П. Королёва – это говорит о многом. Это фирма, в которой начиналась мировая практическая космонавтика. Я горд и счастлив. Счастлив, что попал, и горд, что работал и работаю на этой фирме.
Вопрос 3. Выпускники каких еще ВУЗов становились космонавтами, работая в РКК «Энергия»?
Виноградов П.В.: Конечно же, это выпускники ведущих вузов страны. Мы сегодня говорили о Московском авиационном институте, конечно, это МВТУ им. Н.Э. Баумана, конечно, это МГУ, конечно, это Московский физико-технический институт, Московский инженерно-физический институт, Московский энергетический институт. Лучшие вузы страны, которые готовили и готовят кадры. Конечно, мы ждем их у нас на фирме. Можно перечислять десятки ведущих вузов, которые когда-то поставляли и сегодня поставляют нам специалистов - молодых инженеров, горящих желанием работать.
Юрчихин Ф.Н.: И очень хотелось бы, чтобы эта традиция продолжилась, чтобы выпускники, в основном двух, конечно же, вузов – это МВТУ и МАИ, по- прежнему стремились в РКК «Энергия».
Вопрос 4. Требования к здоровью космонавтов продолжают оставаться очень высокими и сейчас. Как вы совершенствовали свою физическую форму в школе, институте, во время работы в РКК «Энергия»?
Виноградов П.В.: Каждая профессия требует наличие каких-то свойств у человека, и профессия космонавта, конечно, требует, чтобы у космонавта было хорошее здоровье, отличная физическая форма. Это связано даже не столько с тем, что очень многие врачи подходят к этому достаточно скрупулезно, понимая, что человека отправляют далеко от земли и неоткуда ждать помощи. Дело даже не в этом. Дело скорей всего в том, что наша физическая подготовка требует выполнения своих профессиональных обязанностей. Вот сейчас с Федором мы находимся в отсеке, где есть два выходных скафандра (отсек, из которого мы выходим в открытый космос). Этот вопрос о физических наших данных, о нашей физической подготовке не зря связан с этим отсеком, с этими скафандрами. Это одна из самых тяжелых физических работ, которую выполняют космонавты в полете. Требуется достаточно много физических усилий и, безусловно, человек неподготовленный, имеющий слабую физическую подготовку просто не сможет сделать эту работу в открытом космосе.
Юрчихин Ф.Н.: Полностью присоединяюсь к Павлу, вместе с тем хочу добавить, понимая все прелести нашей профессии. Я знаю Павла достаточно давно, видел, как он проходил медицинский отбор в свое время, он для меня был примером, его терпение, целеустремленность. Безусловно, рецепты самые простые – это занятия, лучше всего коллективными видами спорта. Там есть такое понятия как работа в коллективе: пробежки, гимнастика. Всё это входит в тот рецепт, который называется здоровье, а здоровье – это один из инструментов, которые используют космонавты, чтобы добиться совершенства. Спасибо.
Вопрос 5. Как быть если физические параметры кандидата в космонавты чуть-чуть не дотягивают до эталона? Можно ли устранить проблемы тренировками или еще каким либо образом небольшие отклонения в здоровье?
Юрчихин Ф.Н.: Следующий вопрос: что делать, если здоровье чуть-чуть не дотягивает до эталона?
Виноградов П.В.: Как быть и что делать, если физические данные кандидата в космонавты и тех, кто собрался стать космонавтом, по каким-то причинам чуть ниже, не дотягивают до тех требований. Я вам хочу привести очень простой пример, что олимпийскими чемпионами не рождаются. Это гигантский труд, может быть, каждодневный, каждую неделю, каждый месяц, но это труд. Тот самый труд, который выводит человека на любые вершины. Может быть, это очень пафосно сказано, но, тем не менее, наша профессия требует, именно, такой труд. Конечно, можно подготовить себя ко многому. Не скажу, что ко всему, но ко многому. Знаю много - десятки примеров, когда приходят молодые люди, в общем, не очень готовые, начинают работать, начинают заниматься специальной подготовкой, специальными видами подготовки, и в конечном итоге их подготовка становится соответствующей нашим требованиям. Поэтому всё в руках человека, каждого конкретного человека. Если захотите постичь эту профессию, безусловно, здесь нет никаких преград.
Юрчихин Ф.Н.: Я возьму небольшой комментарий у Павла Владимировича: «Павел Владимирович, сколько лет Вы были абсолютно негодным по физическому здоровью?»
Виноградов П.В.: Ой, я никогда не был негодным.
Юрчихин Ф.Н.: Павел очень долго проходил отбор медицинской комиссии. Я, просто, знаю, потому что не один раз и не один год мы встречались с ним, в так называемом, садике, где гражданские космонавты проходили отбор. Могу по себе сказать, в 1986 году я подал заявление. После этого долгие годы пытался пройти медицинскую комиссию - не получалось. В 1994 году на памятной для меня главной медицинской комиссии я был полностью признан негодным к профессии «космонавт», что подвигло меня продолжить дальше свои усилия. И в 1996 году я был признан уже полностью годным. Так что, ребята, всё в ваших руках, всё зависит от вашего целеустремления. Спасибо.
Вопрос 6. Сергей Павлович Королев, обосновывая в правительстве необходимость создания отряда из гражданских специалистов, объяснял это тем обстоятельством, что специалисты ОКБ-1 (ныне РКК «Энергия») владеют специальными знаниями и навыками для эксплуатации космической техники и проведения экспериментов. Действительно ли работа в РКК «Энергия» помогла Вам при подготовке к полетам в космос и во время полетов?
Виноградов П.В.: Я хотел бы ответить на этот вопрос из своего личного опыта, хотя он отличается от опыта многих тех ребят, которые работали в нашей фирме. Могу сказать, что, безусловно, опыт работы только помог мне определиться с профессией, только помог войти в эту профессию. Это тот опыт, который, просто, бесценен - без него, скорее всего, было бы сложно разбираться в тонкостях нашего дела. Опыт работы на фирме дает безграничные возможности в профессиональном плане. Инженеры, которые работали и работают в РКК «Энергия» и потом приходят в отряд обладают подготовкой несравненно выше всех остальных, потому что это наша работа, мы знаем эти тонкости практически до беспредела. Это та суть нашей работы, которая позволяет делать, выполнять нам наши задачи. Я не хочу сказать, что другие, которые приходят из других профессий в отряд космонавтов, хуже. Просто, опыта у них меньше потому, что опыт работы отличался от нашего. Мы занимались и занимаемся проектированием, испытанием, отработкой космической техники в самом начале, в самом ее зародыше, практически с первых шагов.
Юрчихин Ф.Н.: Мне мало, что удастся добавить к словам Павла. Единственное, могу сказать, на самом деле, опыт бесценен. Но самое главное другое. Когда каждый день приходишь на работу и видишь, как тысячи людей пересекают проходную для того, чтобы проектировать космические системы, создавать, производить, испытывать и управлять ими, – все они представители одной фирмы, всё рядом, все здесь. Ты можешь в любой момент, если есть какие-то вопросы, спуститься вниз к баллистикам, подняться наверх к испытателям, переговорить. В любой момент можешь пойти в цех, посмотреть, как идет процесс от самого начала до конца. Всё собрано в одном месте. И это дает тебе ответственность перед всеми теми, кто создает эту технику, и уверенность в том, что эта техника тебя не подведет.
Вопрос 7. Почему в РКК «Энергия» принимали заявления от тех специалистов, которые отработали не менее трех лет? Считаете ли Вы, что сдача технического экзамена (практика поступления в отряд космонавтов РКК «Энергия») была правильной или в Центре подготовки космонавтов пришлось изучать все заново?
Виноградов П.В.: Вот эти правила для людей, которые отработали уже три года, например, у нас на фирме, наверное, возникли из жизни, потому что когда-то было званием «молодой специалист», когда человек приходил на фирму и начинал осваивать свою профессию. Безусловно, то, что дает институт, это достаточно много. Но тонкости профессии (внедрение в свою специальность, в какие-то специальные вопросы) требуют времени. И уж минимум два-три года для того, чтобы вникнуть, начать работать так, как работают твои старшие товарищи. Поэтому эти три года и появились. Действительно, это правильно. Познать все невозможно, даже в самом блестящем институте. Поэтому практическая работа сразу показывает, на что способен человек. Всегда надо присматриваться к человеку: как он работает в коллективе, как он умеет выполнять какие-то задачи, как он, вообще, стремится что-то делать. Это очень важный момент, который показывает, насколько человек может быть готов к будущей профессии космонавта.
Юрчихин Ф.Н.: Три года, безусловно, очень важные не только для руководителей, чтобы понимать, насколько человек соответствует своим деловым, профессиональным качествам. Но три года нужны и самому себе для того, чтобы понимать, а «по Сеньке ли шапка». Профессия сложная, профессия ответственная. За эти три года работы на предприятии я полностью окунулся в эту профессию. Для меня примером были такие люди, как Валерий Викторович Рюмин, Владимир Алексеевич Соловьев, Александр Павлович Александров. Для меня они - легенды нашей космонавтики. Вместе с тем, они - не памятники, это люди, которые продолжали работать на ответственной работе, делились своим опытом, продолжали и продолжают делать свое дело хорошо. На этих примерах мы, собственно говоря, и вырастали.
Вопрос 8. В 2010 году отряд космонавтов РКК «Энергия» был расформирован, и сейчас Центр подготовки космонавтов проводит открытый конкурс в космонавты. Считаете ли Вы, что у работников РКК «Энергия» остались преимущества при поступлении в отряд космонавтов Роскосмоса, и, если «да», то - почему?
Юрчихин Ф.Н.: Вопрос хороший. Единственное, давайте акцент я поставлю вначале на проблеме расформирования отряда космонавтов РКК «Энергия». Болезненный вопрос. Сейчас мы очень часто говорим и употребляем такие слова, как системный кризис. На мой взгляд, решение о ликвидации, расформировании отряда космонавтов, в РКК «Энергия» является, как раз, одним из признаков системного кризиса. Ведь создавался отряд. Посмотрите документы правительства, историю создания этого отряда, в которых описаны С.П. Королевым, В.П. Мишиным цели и задачи его создания. Чтобы не уходить в космическую сферу, я всех прошу представить себе, например, «КАМАЗ» - без водителя-испытателя, «МиГ», «Су» - без летчиков-испытателей своей техники. Каждый полет – это космические испытания. Лишить фирму испытателей техники, не обязательно этой фирмой будет РКК «Энергия», в будущем другая, например, фирма будет разрабатывать пилотируемые корабли. И что же, на этой фирме не будет своих испытателей, тех людей, которые будут продолжать дело тех людей, которые участвовали в этом процессе? Поэтому расформирование отряда космонавтов в РКК «Энергия» очень болезненное и, на мой взгляд, абсолютно неправильное решение.
Виноградов П.В.: Я абсолютно согласен с Федором. Мы были противники такого решения этого вопроса. И не потому, что работаем в РКК «Энергия». У нас были отряд, космонавты в испытательном центре по программе «Буран». Точно также необходимость отряда в РКК «Энергия» подтверждалась многими десятками лет работы отряда в составе НПО «Энергия». Остались ли преимущества у тех, кто приходил в отряд? Безусловно, 100% преимущества. Это люди, которые не просто учились этой профессии, они ее создавали. Поэтому, безусловно, опыт, знания, которые имели ребята, приходившие в отряд из РКК «Энергия», несопоставимы ни с какими преподавательскими курсами в Центре подготовки космонавтов, других организациях, Академии наук, где угодно. Это тот опыт, который познавался сам на себе. Поэтому, безусловно, преимущества были. Могу назвать много фамилий ребят, которые приходили в отряд космонавтов и были на уровень выше всех остальных, с точки зрения, технической подготовки. Они были выше (по квалификации, - ред.) даже тех педагогов, которые потом им преподавали. Потому что то, что они приносили с собой, это была часть их работы, которую они делали добросовестно, делали блестяще. Поэтому, безусловно, преимущества эти были. Сегодня мы их отчасти потеряли.
Юрчихин Ф.Н.: По поводу открытого конкурса. Есть одно «но»: должны быть четко выдержаны границы, рубежи отбора ребят к этой профессии. В те же сроки, что и у нас, проходил такой же конкурс по набору астронавтов в США. Если мне память не изменяет, это было во второй раз. Было более пяти тысяч претендентов на то, чтобы попасть в отряд астронавтов. А у нас - немногим более трехсот, причем планка была достаточно занижена. Я говорю о планке:
а) образование - нужны специальные знания для этой профессии;
б) возрастные ограничения – они были непонятно зачем, потому что по этим критериям нового отбора конкурса я бы, например, никогда, точно никогда бы, не попал в отряд космонавтов. Спасибо.
Вопрос 9.Павел Владимирович, Федор Николаевич вы оба являетесь инструкторами - космонавтами 1-го класса. Означает ли, это, что вы ведете какие-либо теоретические или практические занятия в Центре подготовки космонавтов. Расскажите, как используется в ЦПК опыт уже летавших космонавтов?
Виноградов П.В.: Конечно, передача опыта теми, кто уже в отряде, кто уже провел несколько полетов, просто необходима и очень важна. Я думаю, что здесь не все сделано, не все здесь хорошо. Нет системности в передаче этого опыта. Безусловно, кто возвращается из полета, рассказывает. Мы тоже рассказываем о своем полете, делимся опытом, но вот системного направления в этом деле нет. Я думаю, что это большое упущение.
Юрчихин Ф.Н.: Я согласен с Павлом, в этом плане у нас как-то всё наскоком. Если говорить про опыт наших коллег. Каждый из нас проходил при встрече с предыдущими экипажами в НАСА, инструктаж с кем-нибудь. Причем это было на тренажере. И ребята, только прилетевшие из космического полета, показывали и объясняли на тренажере особенности работы некоторых систем, некоторые нюансы, некоторые тонкости. Это не значит, что мы не передаем опыта. Я вспоминаю себя в качестве дублера 13-й экспедиции, Павел был в основном экипаже 12-й экспедиции, и там дублеры. Мы – я и Олег Котов –вместе тогда с дублерами очень много переняли тогда у того же Павла. Такая передача опыта у нас поставлена достаточно четко, достаточно хорошо. Единственное что, хотелось бы рядом иметь «дядьку», и это было бы правильно. Но пока нет общей базы. Павел, согласен?
Виноградов П.В.: Согласен.
Вопрос 10.Для многих людей их профессиональная деятельность не связана с их хобби, с основными жизненными интересами. А как обстоят дела у космонавтов? Возникает ли у космонавтов ощущение счастья при занятиях профессиональной деятельностью? Правда ли, что ощущение счастья у космонавтов возникает чаще, чем у обычных людей?
Виноградов П.В.: Ну, я не знаю, насколько чаще возникает у космонавта…
Юрчихин Ф.Н.: Я могу сказать, у космонавта возникает ощущение счастья.
Виноградов П.В.: Я бы сказал так, что счастье – это когда твоя мечта становится твоей профессией. Точнее сложно сказать. Действительно, это моя мечта – сложная профессия. Я бесконечно счастлив, что занимаюсь этим делом, и собираюсь заниматься столько, сколько хватит сил, возможностей, здоровья. Это, действительно, счастье. Надо быть там, куда тебя позовет сердце.
Юрчихин Ф.Н.: Вы знаете, я бы сказал так: «а еще большее счастье, когда наши родные и близкие нас поддерживают». Я знаю, что и в семье у Павла жена Ирина и дочка Катюша постоянно живут жизнью Павла. В моей семье тоже самое, я тоже абсолютно этим счастлив.
Ребята, мечтайте, ребята, дерзайте, всё обязательно сбудется! А более мы счастливые или менее счастливые, чем другие люди? Нет. Мы хотим пожелать счастья всем и почаще!
Виноградов П.В.: Мы надеемся, что вы получили хоть чуть-чуть какое-то представление о нашей профессии. Об этом можно говорить часами, очень долго. Мечтайте, стремитесь – и, я уверен, у вас всё получится!
Юрчихин Ф.Н.: Дерзайте, удачи вам!!!
( по материалам http://gagarin.energia.ru в оформлении Р.Д. Стрельцова http://galaxy-science.ru )
